РЕПРЕССИВНАЯ ЮРИСДИКЦИЯ С ПОИСКА ВИНОВАТОГО ДОЛЖНА СМЕНИТЬСЯ НА ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДОЛИ ВИНЫ И ПРАВОТЫ.

1.

За нашей страной еще с советских времен закрепилась репутация склонной к репрессиям. Выражается это в репрессивном судопроизводстве. Напомню, что репрессивное судопроизводство, как правило, имеет обвинительный крен, прямо идущий к осуждению, после чего обвиняемый становится человеком вне общества. Из этого получается, что любой конфликт – и в обществе и в частной жизни, — сводится к поиску виноватого, которого надо осудить.

На этой негативной репутации строится сегодня за рубежом обвинение нашей судебной системы в кровожадности. Обвинения несправедливы, но о проблеме репрессивного судопроизводства говорит статистика: почти все дела приходят к обвинительным решениям, несмотря на явную односторонность многих решений.

Это никак нельзя назвать восстановлением справедливости.

 

2.

К этой проблеме я подойду с точки зрения понимания сложности жизни и невозможности её упростить до формулы «правый – виноватый».

Дело в том, что мне самому как руководителю предприятия, постоянно приходится быть в роли, если не судьи, то рефери, которому нужно принимать решение, чью сторону принять в конфликте сторон. И вот мой многолетний опыт говорит о том, что в каждом конфликте есть, как говорят религиозные люди, попущение, ошибки и грехи обеих сторон.

Но если обе стороны виноваты, то получается, что и нет одной стороны правой, другой виноватой, а есть мера вины и правоты одного и другого. Значит и решение должно быть не обвинительно-репрессивным и односторонним, а долевым.

Я не буду брать конкретные примеры, можно взять целое направление в судопроизводстве, где решение уже есть, притом репрессивное и одностороннее. Я имею в виду разводы, где мужчина, муж уже заранее, по сути, обвинён во всем, заранее лишён половины собственности, несмотря на то, что жена была просто домохозяйкой, и детей. Но любой человек скажет, что в семье, если есть конфликт, то всегда виноваты обе стороны. И это совершенно точно. Тогда почему обвиняется одна сторона? Разве суд не должен выяснить меру вины обоих, рассмотреть пропорции вины и принять долевое, пропорциональное решение не в пользу одной стороны, а в пользу истины – возложив доли вины на обоих? А значит и доли правоты обоих.  

Разве не здесь кроется справедливость? Наоборот. Ведь если у другой стороны была доля вины, а она полностью оправдана – то другая сторона берёт на себя всю вину – в том числе и другой стороны. Разве это справедливо?

 

3.

Напомню, что уход от репрессивной системы судопроизводства позволит нам решать проблему криминогенности общества. Не секрет, что многие недобросовестные люди склонны использовать репрессивность судов в своих целях, подставляя своих противников под обвинительные статьи.

Если же судопроизводство будет глубже разбираться в долях вины, то злоупотребление может быть нейтрализовано в зародыше. То есть мы может предупредить криминогенность самим отказом от односторонней репрессивности судопроизводства. А разве не это цель судопроизводства, разве не это шаг к справедливости?

 

4.

Понятно, что долевое, пропорциональное осуждение меняет идеологию судопроизводства, усложняет его. Но кто сказал, что решение о судьбах людей, должно быть простым? Но разве распределение долей вины и права не является большей справедливостью, нежели переложение вины на одну – повинную — голову? 
Понятно, что схема один правый — один виноватый – проще, но времена упрощений прошли. И сегодня односторонность решений судов стало проблемой репутации судов. А так как мы живет с политизированное время, то репутация судебной системы становится и репутацией страны. Нам придётся это учитывать и менять сущность судопроизводства.